Этические принципы и теории

Кроме того, человеческий опыт давно знает ситуации, когда принесе­ние в жертву здоровья, богатства, репутации — любого конкретного вида блага оказывалась безусловно этически оправданной. Отсюда уже вытека­ет, что абсолютное, или высшее, благо не может быть определено натура­листически как один из конкретных видов блага. Категория удовольствия, казалось бы, решает эту проблему. Однако, как видно из попыток стоиков и Аристотеля отождествить удовольствие с добродетелью, подкрепить пер­вое некоей более глубинной опорой, уже тогда возникали сомнения в правомерности абсолютизировать категорию удовольствия.

Попытка свести высшее (абсолютное) благо к удовольствию или даже к счастью вызывает серьезные возражения двух видов. Первое из них со­стоит в том, что удовольствие как симптом удачного (в том числе и эти­чески точного) действия ошибочно принимается за истинную цель этого действия. Например, работа над литературным произведением, так же как и размышление над трудной научной проблемой, являясь сама по себе удовольствием, не должна элиминировать достижения конечной цели этих действий. Удовольствие в этом случае является скорее наградой, нем мотива­цией, даже если поступающий ясно осознавал, что он будет испытывать положительные эмоции, удачно завершив начатые действия.

В этической системе И. Канта даже считается, что поступок, непосред­ственно приносящий радость, не может оцениваться в этических катего­риях, ибо его побудительной причиной служит не стремление к доброде­тели, а личное удовольствие. Отнюдь не обязательно занимать столь ригористичную позицию: в ней есть свои минусы, но следует помнить о том, что стремление к удовольствию не столь безобидно, ибо может при­вести к подмене этически правильного выбора приятным.

Не случайно и стоики, и Аристотель подчеркивали, что единственное достойное человека удовольствие — это удовольствие от добродетельного поступка. Не оно является критерием хорошего выбора, а только хороший выбор способен доставлять подлинное удовольствие.

Второе возражение против эвдемонистского обоснования этики носит еще более глубокий характер. Конечно, есть люди, готовые получать ил­люзорные удовольствия — от наркотиков или даже от искусственного воз­буждения электрическими сигналами определенных клеток в мозге. Одна­ко ни один здравомыслящий человек, посмотрев на того, кто фактически выключен из реальности и погружен в мир искусственно возбуждаемых положительных эмоций, не захотел бы поменяться с ним местами. Зиг­мунд Фрейд пишет о том, что человеком движут два противоположных принципа — удовольствия и реальности. Реальный мир ограничивает воз­можность человека получать удовольствия и сталкивает его со страдания­ми. Но при этом принцип реальности не менее важен, чем принцип удо­вольствия, чтобы осуществить полноту человеческого бытия. Путь к правильной и полной жизни сопряжен с необходимостью преодолевать сопротивление реальности, и это сопротивление часто сопровождается болью и страданием. Поставить принцип удовольствия в качестве единственного регулятора своего поведения означает для человека отказаться от преодоления тех препятствий, которые действительный мир ставит на его жизненном пути, в том числе и на пути его совершенствования в добродетели.

Кроме того, человек не изолирован от себе подобных. Если рассматри­вать других людей лишь как средство для достижения собственного блага, то естественно натолкнуться на серьезное противодействие с их стороны. Даже всевластный тиран, успешно манипулирующий окружающими, ис­пытывает страх перед людьми, мучается подозрениями о тайном сопро­тивлении его замыслам. Тот же, кто видит в других равновеликие себе личности, безусловно сочтет необходимым соразмерять заботу о личном благе с наличием чужих интересов и стремлений, т. е. будет сознательно считаться с принципом реальности. При этом даже искреннее стремление считаться с благом других или действовать во имя этого блага может быть ложно понятым и вызвать резкое отталкивание. Такова реальность, с ко­торой приходится считаться.

Можно сказать, что принцип удовольствия, избранный в качестве един­ственной путеводной звезды, лишает человека самого главного удоволь­ствия -- моральной победы над тем злом, которое существует в мире. А именно эта победа делает человека истинно добродетельным, т. е. мораль­ным, существом. Принцип удовольствия, взятый в качестве морального нор­матива, оказывается саморазрушающимся. Дело не в том, что он негоден как таковой, — он просто недостаточен. Но нередко именно так и проявля­ется в мире зло — как недостаточное, неполное, ненастоящее добро.

Другие статьи:

Эмоциональные состояния - индикаторы восприятия нашей жизни
Для того чтобы иметь представление о том, что означают чувства, нам важ­но хотя бы немного понимать их. Экзис­тенциальный анализ выделяет две основ­ные группы чувств. Первая - эмоциональ­ные состояния. Именно они дают информацию о нашем ...

Психогенные сексуальные расстройства.
Функциональные половые расстройства (один из почти обязательных компонентов депрессии) встречаются в структуре невротических состояний гораздо чаще, чем принято думать. Заметное снижение потенции не случайно рассматривают как чуть ли не в ...

Эмоции, порождаемые социальной средой
Общественное мнение оценивает личные качества человека: умный, глупый, хитрый, красивый и т.д.; определяет отношение общества к его личности: уважаемый, не пользующийся уважением, приятный, неприятный и т.п., дает оценку его материальному ...